До и после

Через какое-то время можно забыть о том, что актеры — молодые ребята, которым, может, нет еще и 20 лет. Любопытство перерастает во внутренний трепет перед этими умудренными опытом и годами людьми, которые так открыты перед толпой, так обнажены, так понятны.

В каждой из комнат, куда нужно сначала позвонить, а потом уже войти, тебя ждет новая история или ее фрагмент: у кого-то — это история длиной в целую жизнь, с любовью, переездом, гибелью мужа и онкологическим диагнозом, у кого-то — закольцованное, много раз уже воспроизведенное воспоминание о давней любовной связи, у кого-то — сожаление о не сыгранных ролях, но ничего личного, у кого-то — почти маньяческие признания о технике знакомства с женщинами; кто-то же и вовсе гостеприимно встречает посетителей и только вскользь рассказывает о жизни в театре, даря взамен опыта — радость сиюминутного узнавания человека.

В каждые 10 минут устной речи вмещена вся жизнь 80-летнего человека со всеми горестями и радостями, выточены лейтмотив и сквозная боль, а слушатель становится свидетелем тонкого вербального перехода от комизма к трагизму, подчиняясь законам драматургии, как герой того или иного монолога когда-то подчинялся неумолимым законам жизни.

Внятный, ясный, не обманчиво простой спектакль даёт пример, насколько оригинальным и глубоким может быть театр прямого высказывания.